Мет Уаймен - За стеклом [Коламбия-роуд]

— Этому парню срочно нужна подружка.

— Слушай, а он ходил на свидания за то время, что вы знакомы?

— Всего один раз, — ответил Слим. — Я думаю, что во всем виновата его профессия. Для человека, отвечающего на вопросы о любовных переживаниях, всякая интрижка выглядит как работа, взятая на дом. Он натренирован на то, чтобы выявлять и разрешать проблемы.

— А чем же ему не понравилась девица, с которой он встречался? Что с ней было не так?

— Павлов решил, что у нее слишком большие глазные яблоки, — пожал плечами Слим, давая понять, что это выше его понимания. — Между нами, мне кажется, его пугает сама мысль о переходе к физическому контакту. Смешивающиеся флюиды двух тел не слишком-то вписываются в его жизненные принципы.

— Теперь ясно, почему люди считают его геем.

— Генетически гетеросексуален, воинствующе культурен — таким я вижу твоего братца. Я считаю, что если он сумеет решить, к которому лагерю принадлежит на самом деле, то вся неловкость исчезнет сама собой.

— В любом случае, — добавила я, — ему неплохо было бы найти себе кого-нибудь.

Публика за нашими спинами резким свистом приветствовала следующего диджея, вставшего за вертушки, и уже под грохот ударных Слим спросил:

— А какой самый страшный конфуз случался с тобой?

— Я только что рассказала. — Помолчав, я дала Слиму время сообразить, какой отпечаток история с прогулкой по озеру могла оставить в моем сознании. — Не один Павлов носит теперь в себе предубеждение против водных глубин. Я испытала такой стыд, что порой думаю, что уже ничто не заставит меня ступить под парус. Ладно, теперь твоя очередь.

— Моя? Я в жизни не переживал ничего подобного.

— Брось, давай поиграем, — сказала я, рассмеявшись. — У каждого в жизни бывали моменты, когда хочется провалиться сквозь землю.

Слим ненадолго задумался.

— Ты действительно хочешь знать?

— Еще бы.

— Вообще-то все зависит от тебя. От того, как ты себя поведешь.

— Меня не так-то просто шокировать, — заметила я, но все же оторопела, когда он подошел и поцеловал меня. Вот Слим приближается, молниеносный бросок — и его губы соединяются с моими, а уже в следующий миг он вновь у стойки. Робко мнется, ожидая моей реакции.

— Здесь полно людей, в этом клубе, — говорит он и жестом приглашает оглядеться вокруг. — Если ты решишь действовать немедленно и плеснешь мне в рожу разбавленной водкой, я смогу назвать этот миг самым неудачным эпизодом своей биографии. Если же водка останется в бокале, я назову его, возможно, одним из самых светлых моментов.

Признаться, я уже плохо соображала. Звуки сальсы как раз затихали, и мне нужно было хоть как-то отреагировать. Я уже открыла было рот, но не нашла нужных слов и сочла за лучшее отложить разговоры на потом. Тем более что придумала достойный ответ. Вот только мои губы так и не нашли губ Слима, поскольку их опередил Павлов, отыскавший нас обоих.

— Надеюсь, что все кончено? — произнес он, и мы едва успели отпрянуть друг от друга. Павлов раздвинул нас и поднял со стойки свой стакан. Он, похоже, недоумевал, отчего это мы с такой готовностью раздвинулись, но не заметил, как мы переглянулись, что могло бы ввести его в курс дела.

— Стало быть, ты теперь знаешь о самом неприятном моменте в нашей жизни, — продолжал мой брат, обращаясь теперь к Слиму. — Будет справедливо, если ты расскажешь о своем.

— У него такого не было, — выпалила я прежде, чем Слим успел раскрыть рот. — Пока еще не было.

4

Чего у Слима не отнять, так это умения владеть своим лицом. У него это получалось лучше, чем я могла вообразить, но совсем не в том смысле, в каком это доступно большинству мужчин. Тот поцелуй требовал смелости, но уже по тому, как Слим отскочил от меня, я уяснила, что он блефовал. Попробовал бы он взглянуть на меня так, словно делает мне одолжение, и ему еще долго пришлось бы сушить свои дреды. Так что вышло совсем наоборот: я покинула клуб в сопровождении парня, который все поставил на карту, в точности зная, чего ему хочется, хотя и не был уверен, что сумеет это заполучить. Во всяком случае, об этом не могло быть и речи, пока мой брат ошивался где-то поблизости. Всю дорогу домой Павлов вышагивал между нами, а затем вытянулся на диване прежде, чем кто-нибудь другой успел застолбить себе местечко.

— Значит, ты не собираешься в кровать? — спросил Слим, наблюдая, как мой братец устраивается поудобнее. — Разве час не поздний?

— По мне, так уже кромешная ночь, — сказала я. — Право же, мне пора на боковую. Я и без того не рада, что на новой работе придется иметь дело с прирожденными красавицами. Не хватало мне еще явиться завтра не выспавшись и с похмелья.

— Ты вполне могла бы занять мою комнату, — предложил Слим и напрягся, готовясь отмести неизбежные возражения. — Я лягу на диване, когда твой брат отправится к себе. Как раз собирался это предложить. Циско нужно хорошенько выспаться, Павлов, но ей это не светит, если ты собираешься валяться здесь, переключая ящик с одного ночного канала на другой.

— Тут ей будет вполне удобно, — Павлов по-прежнему дулся на нас после испытания на прочность, которому мы его подвергли. — Как только ты завалишься спать, Циско получит диван в полное распоряжение.

Выражение лица Слима омрачилось.

— Не надо портить хороший вечер, — сказал он. — Ты не только ее брат, но и мой друг.

Наступило неловкое молчание, и все из-за меня. Именно поэтому я заверила обоих, что начну присматривать собственное жилье в ту же минуту, как получу на руки первый чек с зарплатой.

— Спасибо, что позволили остаться у вас, ребята, — вздохнула я, — но, по правде говоря, мне и самой не терпится распаковать наконец чемоданы.

С момента прибытия я каждое утро собирала свои вещи и складывала их за диваном: простыни и подушку, пижаму, умывальные принадлежности, одежду и косметику. Каждый день я буквально выметала из гостиной все следы своего существования. Я делала это ради брата и его друга, но нелишне было подумать и о себе. Пора найти, наконец, комнату, в которой я смогу оставить след. Павлов первым разрядил обстановку, согласившись, что мое переселение в другое место, пожалуй, действительно пойдет всем на благо. Слим кивнул, словно решив разобраться с этим позднее, и предложил выпить чаю перед тем, как отправиться спать. Я поддержала его, надеясь успеть переброситься словом с моей самозваной нянькой.

— Прекрати, — прошипела я, как только Слим выскользнул на кухню. Павлов уставился на свои руки, водя пальцем по линии жизни на ладони. — Ценю твою заботу, но это уже переходит все границы. Ты же меня просто душишь.

— Меня не столько беспокоит Слим, — в конце концов произнес брат. — По ночам мне не дают уснуть мысли о нашем домовладельце.

— Уверена, что он все поймет. Я ведь не собираюсь жить тут постоянно.

— Единственный довод для Фрэнка Картье — это содержимое бумажника. Он может мириться с неряхой вроде Слима только потому, что тот вскоре разбогатеет. Лучше не вставать на пути у этого типа, Циско. У нашего домовладельца множество связей.

— Как и у любого слесаря или монтера, — не согласилась я. — Он всего лишь предоставляет людям услуги.

Едва заметно улыбнувшись, Павлов подтянул обе ноги, чтобы я могла примоститься рядышком.

— Возможно, я переусердствовал в заботе, — признал он. — Просто, раз уж ты живешь с нами, я чувствую, что должен присматривать за тобой. Будь у тебя свое жилище, поверь, ни за что не стал бы играть на твоих нервах. Но я всегда о чем-то беспокоюсь. Это мне удается лучше всего остального.

— Выкинь из головы, — похлопав брата по лодыжке, я сказала, что благодарна ему за диван.

Павлов не ответил. Он был занят: пугающие мысли о возможных неприятностях заставили его внезапно помрачнеть и тихонько обругать Слима. Я чувствовала, что он не хочет больше говорить о себе, и задумалась, доводилось ли ему прежде делиться сокровенными мыслями, лежа на кушетке.

— Ты не видела пульт от ящика? — спросил меня брат. — Он куда-то пропал с тех пор, как Слим раздобыл игровую приставку.

Я посмотрела на лежавший под телевизором агрегат — полированную металлическую коробочку с торчащим из нее клубком проводов, которых хватило бы на хорошую систему жизнеобеспечения. И клавиатура, и джойпад были снабжены настолько длинными сетевыми кабелями, что при желании можно было распахнуть окна и предложить продавцам с цветочного рынка попробовать свои силы в игре. Увидав, как Павлов рыщет взглядом за моей спиной, я порекомендовала ему отложить поиски.

— Разве ты не можешь оторваться от дивана и переключать каналы вручную?

Мой брат взглянул на меня так, словно я предложила нечто несусветное, и ткнул обличающим пальцем в клавиатуру на ковре:

— Слим советует пользоваться этим, но я принципиально отвечаю отказом. Ящик сходит с ума, когда я беру ее в руки. Забрасывает меня сообщениями об ошибках, когда я пытаюсь включить пятый канал, или предупреждает, что моя память исчерпала ресурс, в то время как все проблемы — в башке у этой штуковины. По крайней мере, с дистанционным управлением ты сам в ответе за происходящее.